О проблемах 44-ФЗ не понаслышке. Эксперт рассказала о госзакупках

«Если б захотеть одним словом выразить, что делается в России, то следует сказать: воруют», – изрек в свое время писатель Карамзин. С тех пор мало что изменилось. Не помогло и принятие в 2014 году Федерального закона № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд».

О том, насколько важно регламентировать эту деятельность, можно понять по ее масштабам. Так, в прошлом году объем госзакупок за счет средств консолидированного бюджета Алтайского края составил 37 миллиардов рублей. Но опыт директора Департамента экономического развития Алтайской торгово-промышленной палаты Юлии Пономаревой подсказывает, что часть этих средств расходуется неэффективно. Она возглавляет в АлтТПП работу по экспертизе товаров, в том числе поставляемых в рамках госконтрактов, и знает о проблемах 44-ФЗ не понаслышке. Мы попросили Юлию Пономареву поделиться ими с нашими читателями.

– Изначально в законе присутствовало требование об обязательной приемке каждой партии продукции в присутствии независимого эксперта. Дело в том, что условия торгов нередко составлялись под конкретного поставщика. И это правило позволяло пресекать поставки некачественной продукции. Не могут 1 – 2 человека, занимающиеся на муниципальном предприятии приемкой контрактной продукции, быть экспертами по всем товарам.

Но обязательная экспертиза продержалась месяца два, и мы не успели тогда поработать. Тем не менее у нас было зафиксировано 2 – 3 случая поставки некачественного товара. Я помню, как привозили в одну из барнаульских больниц сырой хлеб в мешках, больше похожий на тесто. А вместо гостовского масла и молока в больницу поставляли всякую ерунду.

Основная же цель 44-ФЗ – снижение стоимости, соответственно, о качестве никто не говорил.

– Но ведь в договоре поставок оговариваются качественные параметры?

– Конечно. Просто должностное лицо со стороны заказчика закрывал глаза на качество, объясняя тем, что если она сейчас не примет эти продукты, то ей будет нечем кормить больных.

– Почему обязательную экспертизу в 2018 году вернули?

– Скорее всего, накопились жалобы от заказчиков. Я бываю на ежегодных совещаниях, где отчитываются Роспотребнадзор и Россельхознадзор о своих проверках поставок продуктов в учреждения социальной сферы. После этих отчетов у меня возникает вопрос: «Что же вообще можно есть?..» А поставщики выходят сухими из воды. Внесли их в черный список, а они в следующем году меняют юридическое лицо и продолжают то же самое.

– Можете оценить масштабы бедствия?

– Половина проведенных нами экспертиз (а их было более ста за полгода) показала, что во многих случаях качество товаров или услуг, поставляемых в рамках государственных закупок, не соответствует конкурсной документации.

Так, например, организация закупает дорогой шредер для бумаги с максимальными характеристиками, а по факту поставляется шредер с минимальными характеристиками. Заказчик говорит мне: «Да напишите, что все хорошо, нас все устраивает». Я, конечно, сомневаюсь, что все будет устраивать непосредственно тех сотрудников организации, которые станут пользоваться этим шредером.

И таких примеров на самом деле множество. Я вспоминаю, когда в госконтракте стоят какие-то безумные цифры за ремонт старого здания, а при проверке выполнения строительных работ оказывается, что и половина работ не соответствует договору... Все же понимают, что через пару лет это здание необходимо будет вновь ремонтировать. Это я к вопросу экономии бюджетных средств.

С 28 декабря прошлого года вновь отменили обязательную экспертизу. И уже в нынешнем году в рубцовскую школу-интернат привезли кровати для детей-инвалидов. Согласно конкурсной документации кровати должны выдерживать вес до 100 килограммов. Понятно, что дети до 14 лет весят гораздо меньше. Через месяц 10% кроватей сломались. Экспертиза показала, что качество кроватей не соответствует требованиям нормативной документации. Хотя мебель для детей регламентируется ГОСТом. Теперь руководитель интерната пытается предъявить претензии поставщику через суд. Пока он пройдет, пока снова объявят контракт, уйдет год, а дети будут без кроватей. А если бы экспертизу провели во время приемки, такого бы не случилось.

Сейчас у заказчиков есть право заказать добровольную экспертизу. Многие им пользуются. Например, к нам недавно обратилось одно из высших учебных заведений. Там заказали мебель, но заведомо знают, что она будет плохая, так как первоначальная цена контракта была снижена в разы. В вузе проанализировали рыночные цены, выделили на мебель 1,5 млн рублей, а поставщик, который выиграл аукцион,  согласился выполнить контракт за 700 тысяч.

– Возможно, через некоторое время накопится вал недовольных и обязательную экспертизу вернут?

– Когда я спросила об этом на недавнем вебинаре представителя Минфина РФ, он сказал, что в бюджете нет средств на обязательную экспертизу. Тогда я предложила проводить ее хотя бы в случае, если в результате торгов цена контракта упадет ниже реальных затрат. 

Еще московский чиновник мне объяснял, что далеко не все экспертные организации пишут правду в своих заключениях. Они тоже могут быть в сговоре. По оценкам Минфина, половина обязательных экспертиз необъективные. Возможно, поэтому в декабре 2018 года в закон внесли поправку, предусматривающую уголовную ответственность эксперта за заведомо ложное заключение. Я считаю это решение правильным.

– Кроме АлтТПП еще кто-то проводит экспертизу в Алтайском крае?

– Такие организации есть, но, насколько я знаю, в рамках 44-ФЗ никто не хочет работать. Им достаточно других клиентов – частных лиц, где нет риска уголовной ответственности за недостоверную оценку.

– Вы считаете, что введение обязательной экспертизы решит все проблемы, возникающие при закупках бюджетных организаций?

– Конечно, нет. Первая проблема 44-ФЗ – необоснованное занижение цен. Нельзя ориентироваться в закупках лишь на стоимость товара. Этот пробел в законодательстве порождает фирмы-прокладки, которые состоят только из одного директора и печати. Они участвуют в любых аукционах, поставляя и продукты питания, и медицинское оборудование, и стройкой занимаются. Они снижают цену до такой степени, что реальные производители не могут с ними конкурировать, а потом поставляют некачественный дешевый товар.

Чтобы ограничить доступ к аукционам таких фирм, нужны дополнительные условия, например работа на рынке не менее 5 лет, наличие в штате не менее 30 сотрудников, подтверждение возможности этой компании оказать данную услугу. Допустим, выиграла организация право на ремонт дорог, мы выезжаем и проверяем, есть ли у нее соответствующие производственные мощности. Кстати, и сейчас, если государство субсидирует производителей продукции в рамках какой-то федеральной программы, то эксперты торгово-промышленной палаты должны выехать на место и выяснить, способно ли предприятие выполнить эту работу. Я предлагала чиновникам Минфина РФ внедрить это правило в 44-ФЗ хотя бы для серьезных контрактов, касающихся строительства зданий и дорог.

– И они промолчали?

– Пока да. Но я верю в то, что рано или поздно доступ в госзакупки недобросовестным поставщикам будет закрыт.