Уроженец земли смоленской

Томский областной краеведческий музей носит имя человека, родившегося на Алтае в селе Смоленском Бийского округа.

Четыре пугающие буквы

Без музеев и памятников вряд ли поймёшь, чем «дышит» город, в чём его изюминка. Есть она и в Томске. Деревянную архитектуру старинного сибирского города не спутаешь ни с чем, и музеев там в достатке. Есть в городе уникальный мемориальный музей истории политических репрессий «Следственная тюрьма НКВД». Он является одним из подразделений Томского областного краеведческого музея, был учрежден в 1989 году. Четыре буквы, пугающие не одно поколение в нашей стране, вряд ли заинтригуют человека, желающего в хорошем настроении осмотреть достопримечательности города на Томи, но всё-таки поток посетителей не иссякает.

После шума городского, многолюдья – тишина и полумрак подвала, какая-то особенная обстановка, и кажется, что время остановилось. Впечатления с непривычки оглушают, хотя здесь гробовая тишина да и посетителей много сразу не бывает – не те по площади помещения. Именно в этом здании на проспекте Ленина с 1923 по 1944 год располагалась внутренняя тюрьма Томского отдела НКВД. Прилегающая территория ранее служила тюремным двором, сейчас здесь располагается сквер Памяти. Постоянная экспозиция состоит из отреставрированного тюремного коридора, камеры для заключенных и кабинета следователя. Кроме того, в музее имеются скульптурные композиции и стенды с биографическими материалами и документами следственных дел, фотоальбомами, картинами и т. д. Все это было в свое время изготовлено в лагерях и ссылках.

В мемориальном музее также есть выставочный зал, в котором регулярно проводятся тематические выставки, презентации, собрания краеведов. При музее функционирует библиотека, в ней хранятся архивы о тяжелых временах российской истории. Также музей активно реализует совместные проекты по увековечиванию памяти жертв политических репрессий с различными сообществами Томска, архивами, международными организациями и другими государственными объединениями.

Неизвестное имя

Группы посетителей как-то сразу смолкают, потрясённые увиденным. Пожелтевшие от времени фотографии, записки, написанные второпях и тайком, незатейливые предметы быта, одежда и обувь, стенды, списки репрессированных и фотографии в коридоре. Взгляд привычно фиксирует лица ушедших в небытие, фамилии, копии приговоров, незнакомые названия населённых пунктов, где родились попавшие в эту тюрьму в далёкие теперь годы, скорее всего, сгинувшие в этом подвале. Невольные горькие размышления прерываются, когда натыкаешься взглядом на строчки: «…родился в селе Смоленском Бийского округа Томской губернии». Земляк? Разговор с заведующим музеем, сведения из источников Интернета открывают завесу времени, наполняют гордостью: смоленская земля дала замечательных сыновей. Он – один из них.

Шатилов Михаил Бонифатьевич. Видный общественный и политический деятель, известный исследователь Сибири, министр по туземным делам Временного Сибирского правительства, публицист, этнограф, экономист. Родился 23 мая 1882 года в с. Смоленском Бийского уезда Томской губернии в семье преподавателя волостного училища. Окончил Томскую духовную семинарию, юридический факультет Императорского Томского университета. По окончании университета служил помощником крестьянского начальника в Змеиногорском, Бийском и Барнаульском уездах Томской губернии, затем состоял младшим кандидатом на должности по судебному ведомству при Томском окружном суде, был помощником присяжного поверенного Томского судебного округа Омской судебной палаты.

В 1909-м Шатилов стал членом совета Томского общества изучения Сибири. Со студенческих лет сотрудничал с томской газетой «Сибирская жизнь», 
в 1914 – 1916 годах издавал и редактировал журнал «Сибирский студент».

Вихрь революции

С первых дней революции 1917 года Шатилов вступил в партию социалистов-революционеров (эсеров), занялся активной общественно-политической работой: был помощником комиссара Временного правительства в Томской губернии, членом исполнительного комитета Томского губернского народного собрания, редактировал газету «Голос свободы». Был избран депутатом Учредительного собрания по Алтайскому избирательному округу и членом Сибирской областной думы. Шатилов поддерживал идеи Г.Н. Потанина об автономии Сибири, подготовил резолюции 1-й сессии Томского губернского народного собрания – «Об областной думе» и «По областному самоуправлению».

Участвуя в работе Сибирского областного съезда в Томске в октябре 1917-го, выступил с докладом «Сибирь как составная единица Российской Федеративной Республики», был избран в состав Временного исполнительного комитета Сибирского областного съезда. В декабре 
1917 г. на Чрезвычайном Сибирском областном съезде был избран от фракции эсеров в состав Временного Сибирского областного совета. Участники нелегальной сессии Сибирской областной думы в Томске в ночь на 29 января 1918 года избрали Шатилова, находившегося под арестом в красноярской тюрьме, в состав Временного правительства автономной Сибири. После падения советской власти в Сибири 30 июня 
1918 года в Омске Шатилов вошел в состав Временного Сибирского правительства в качестве министра по туземным делам. 21 сентября 1918-го он был арестован, под угрозой расстрела был вынужден сложить с себя полномочия министра и вернуться в Томск. До 1919 года работал уполномоченным Сибирского союза земств и городов.

Музей его имени

После восстановления советской власти в Сибири Шатилов работал в Томском университете на кафедре «Туземное право и быт», а с 1922 по 1933 год был директором Томского краевого музея. На этой должности он проявил себя как замечательный ученый-этнограф. В 1924 и 1926 годах организовал и провел этнографические экспедиции в Нарымский край, на реке Вах собрал и обобщил большой фактический материал, подготовил монографию «Ваховские остяки». В 1927 – 1928 годах занимался изучением русского населения, жившего в бассейнах рек Чулым и Шегарка. Во время поездок Шатилов собрал большие коллекции для Томского краевого музея. Был инициатором создания и активным членом Общества изучения Томского края при музее.

В декабре 1923 года в газете «Красное знамя» появилось «Письмо в редакцию» Шатилова, в котором он заявил о давнем выбытии из рядов партии эсеров и об отходе от всякой политической деятельности. Тем не менее он находился под пристальным надзором органов ВЧК – ОГПУ и неоднократно ими задерживался. В апреле 1933-го был арестован по сфабрикованному обвинению в принадлежности к организации «Белогвардейский заговор». 5 августа 1933 года коллегией ОГПУ СССР был осужден на 10 лет исправительно-трудовых лагерей. Отбывал наказание в Соловецком лагере особого назначения. В ноябре 1937-го особая тройка управления НКВД по Ленинградской области приговорила Шатилова к расстрелу. Расстрелян 8 декабря 1937 года. В 1959-м М.Б. Шатилов был реабилитирован.

«Шатиловское десятилетие» называют одним из самых плодотворных периодов музея: в его работе участвовали видные историки, архитекторы, археологи, художники, статистики, не по дням, а по часам росли фонды. Когда музей только-только появился, в нем было 1200 экспонатов и 
300 книг в библиотеке, в 1927 году – 12 476 экспонатов и 6398 книг.

Судьба семьи

Семья – это жена Ольга Александровна, прекрасный преподаватель химии, сын Игорь, уже студент, и дочь, школьница Галина. Казалось бы, у человека есть все, чтобы прожить полную, богатую событиями жизнь: любимое дело, которому хочется отдаваться всей душой, единомышленники, любимые люди. Точку в этой судьбе поставил арест… После этого имя Михаила Бонифатьевича на долгие годы было предано забвению.

После ареста мужа Ольга Александровна вместе с детьми срочно выехала из города: долгое время никто не мог отыскать их. Спустя много лет, и то случайно, Владимир Крюков, томский писатель, краевед, историк Андрей Сагалаев взялись за изучение жизни М.Б. Шатилова, позже в одном из томских изданий была опубликована большая статья о создателе краеведческого музея. Откликнулась внучка Михаила Бонифатьевича, живущая в Великом Новгороде.

Самым неординарным человеком в семье была Ольга Александровна. Пережитое наложило свой отпечаток: она никогда не рассказывала внукам о дедушке. От самого Михаила Бонифатьевича осталось немного вещей: альбом с шорскими видами, несколько акварелей Гуркина, три тома знаменитой «Живописной России». Сын Игорь стал геологом, был женат, в его семье родились три дочери, но умер он рано. Все внуки М.Б. Шатилова получили высшее образование.

Говорят, что Великая Отечественная война закончится тогда, когда будет установлено имя последнего пропавшего без вести солдата, когда он будет похоронен как подобает. Пожалуй, так же можно сказать и о конце другой войны – со своим народом: место гибели скольких людей еще не установлено, судьба скольких еще не ясна, а значит,  в их деле еще не поставлена последняя точка. О судьбе Михаила Бонифатьевича долгие годы никто ничего не знал. Официальная бумага, в которой содержится вся информация на этот счет, хранится в мемориальном музее «Следственная тюрьма НКВД». Справедливость всё-таки восторжествовала: имя Шатилова не пропало. А смоленцы могут гордиться, что такой неординарный человек родился на их благодатной земле, хотя и в другом веке.

Галина ТАРАН