Всё чёрное. На экспериментальной сцене краевого театра драмы прошла премьера

На экспериментальной сцене краевого театра драмы им. В.М. Шукшина прошли премьерные показы спектакля «Дни нашей жизни» по пьесе Леонида Андреева.

Режиссер из Санкт-Петербурга Дмитрий Огородников с андреевским текстом обошелся вольно, увидев в сюжете абсолютно вневременную историю об одиночестве и невозможности любви и счастья. А художница по костюмам Ульяна Глумова одела немногочисленных персонажей драмы во все черное.

Вообще-то, у первой в 2022 году премьеры длинный исторический шлейф, но едва ли что-то в художественном оформлении спектакля может на него намекнуть. Дело в том, что эскиз этого спектакля Дмитрий Огородников создал прошлым летом в рамках творческой лаборатории «Про100ры истории», посвященной вековому юбилею театра. Тогда в краевой драме решили вновь обратиться к пьесам, которые шли на ее сцене ровно 100 лет назад, в первом сезоне Гостеатра Барнаула 1921–1922 годов. Идея, казавшаяся экстравагантной (что только не шло на театральных сценах в то странное время!) принесла неожиданные плоды, и вскоре должна последовать еще одна «лабораторная» премьера по совсем уж экзотическому материалу – пьесе «Трильби» в постановке Галины Зальцман.

Вторая половина

Черный – это не только траур и беспросветность, но еще и эстетика гламура. Взорам зрителей предстает пустое темное пространство экспериментальной сцены и три экрана. На центральном – полный символизма черно-белый снимок известного фэшн-фотографа ХХ века Хельмута Ньютона: огромный крокодил, из пасти которого торчит обнаженная нижняя половина женского тела. На боковых экранах сменяют друг друга стильные черно-белые журнальные фотографии.

В это монохромное пространство входит актриса Анна Бекчанова в черном, приветствует зрителей и рассказывает им свою историю – историю юной содержанки Ольги, или Оль-Оль, полюбившей когда-то бедного студента Николая Глуховцева, который так и не смог простить ей ее способ заработка. Рассказывать о таком тяжело, обрывки воспоминаний накатывают волнами, и героиня произносит как молитву их взаимные признания в любви.

А дальше черный пол сцены расчертят белыми меловыми линиями, обозначив границы грязноватых комнат обычного московского доходного дома конца XIX века, внесут стулья и в этих скромных декорациях разыграют гибель невозможных отношений. А вместо многочисленных романсов, исполняемых героями пьесы, будут читать нараспев строки из песен рок-группы «Агата Кристи».

Эмоциональный центр

Взявшись за пьесу 1908 года, Дмитрий Огородников оставил от нее лишь вторую половину, выбросив именно те моменты, когда Николай (его играет Геннадий Тихонов) и Оль-Оль были счастливы, гуляли с друзьями на Воробьёвых горах и любовались оттуда крошечной далекой Москвой. Вместе с ними он убрал и большинство примет полуголодного существования героев, не могущих найти работу. Обстоятельства жизни Ольги и ее матери Евдокии Антоновны (Галина Зорина) объясняются почти скороговоркой: отец-военный умер, ничего не оставив, а его вдова получает пенсию в восемь рублей и сама подыскивает дочери клиентов. Клиенты – военный доктор и пьяный офицер – не просто один другого отвратительнее, так еще и норовят недоплатить. Но при этом не стесняются вслух сочувствовать «хорошей девчонке», которую они покупают, по поводу ее дрянной мамаши.

О мамаше хочется говорить отдельно – кажется, таких интересных ролей, рассчитанных на широкий актерский диапазон, у Галины Зориной не было давно. Сперва мы видим Евдокию Антоновну властной, грубой, пугающе громогласной женщиной, отправляющей на панель родную дочь. Она противно жеманничает с клиентами, торгуется, пьет. Напившись, превращается в бессмысленную хохотушку, поедающую конфеты в пьяной компании, а в конце вдруг разражается почти детским горьким плачем о своей невозможной и беспросветной жизни – и мы против воли почти жалеем ее.

Строго говоря, спектакль устроен так, что распадается на отдельные актерские выходы, и отметить тут можно каждого: и чопорного врача Эдуарда в исполнении Александра Шубина, который, придирчиво осмотрев грязноватые ноготочки своей подруги на вечер, уверяет ее, что «очень-очень умеет резвиться». И офицерика из провинции (Дмитрий Чижук) с аксельбантом прямо на черном пальто, который шатается и пронзительно голосит: «Ма-ма-ша, это неприемлемо», отчитывая старую сводню за бегство ее дочери. И эпизодическую горничную Аннушку (Анна Кушнир), не скрывающую брезгливости к обитателям комнат. Но эмоциональный центр, без сомнения, принадлежит Анне Бекчановой, которая играет свои воспоминания, все еще болезненные, но отделенные временной дистанцией, а главное тем, что она больше не та испуганная девочка. И почему-то кажется, что эта жуткая жизнь все же осталась для нее позади.