Галопом по европам

Рассказывать о достопримечательностях не буду. Об этом можно найти сведения в справочниках, энциклопедиях, на соответствующих сайтах. Поделюсь тем, что, как говорится, зацепило, вызвало эмоции, принесло новые знания либо разочарование, заставило оценивать, сравнивать...

Побывав на родине титанов эпохи Возрождения – Леонардо да Винчи, Микеланджело Буонарроти, Рафаэля, Данте Алигьери, Петрарки, выдающихся деятелей искусств и учёных Гёте, Бетховена, Гогена, Декарта, Баха, Моцарта, Верди, Вивальди, Дебюсси, Эйнштейна, Гумбольта, Канта, Ницше, Декарта, Дюма, Рабле, Дворжака, Кафки, Гашека, Склодовской-Кюри и многих других, испытал чувства, которые трудно выразить словами. Одно дело – читать о великих людях, творивших историю, в учебниках и совсем другое – ходить по тем же улицам, что и они.

Сегодня умы многих коренных европейцев, живущих если не в сытости, то вполне благополучно, обеспокоены глобальными экономическими и финансовыми трудностями. Мне, например, говорили, что «если рухнет Греция», то доходы немцев сократятся процентов на 20. На юге Италии давно уже каждый четвёртый трудоспособный не имеет работы. В некоторых населённых пунктах приезжих уже больше, чем представителей коренной нации. Словом, рушится «песочный» мир современной цивилизации с его проповедями идей толерантности и мультикультурализма. Какая к чёрту терпимость, если значительная часть мигрантов не может интегрироваться в европейскую действительность, сознательно отказывается принимать западноевропейские образ жизни, мораль и ценности?!

Специалисты называют это явление демографическим отступлением и связывают с переживаемым Европой всеобъемлющим (в том числе и демографическим) упадком общества, которое теряет не только политический, но и культурный (а в перспективе и экономический) контроль даже над своей исконной землей. Иными словами, если народ не может удерживать за собой территорию, она достанется другим.

Чёрно-белое кино

Где-то я читал, что, если постоять по одной минуте у каждого экспоната в Риме, потребуется 60 лет. В этой Мекке мирового туризма, которую посещает свыше 60 миллионов человек в год, даже в обычных церквях можно увидеть картины великих художников. Между прочим, современная европейская цивилизация зародилась в стенах римских монастырей, искусство в Средние века было исключительно церковным.

Но многие нынешние европейцы атеистичны или придерживаются номинально христианских взглядов. Подчеркну – коренные европейцы. А вот мигранты, особенно из числа мусульман, набожны. В Европе их насчитывается более 53 миллионов, в том числе в Евросоюзе, по свежим данным Центрального института исламских архивов, расположенного в германском Зёсте, около 16 миллионов человек. Между прочим, и в России – 25 миллионов мусульман. Демографы предсказывают, что к 2015 году численность людей, исповедующих ислам, в Европе удвоится благодаря высокому уровню рождаемости и массовой миграции из стран Северной Африки и Ближнего Востока.

Первые, с кем сталкивается турист, выходя из автобуса в любом городе объединённой Европы, – темнокожие торговцы, навязчиво предлагающие сувениры. Это – нелегальные мигранты, поскольку стоит появиться на горизонте полицейским, как они тут же исчезают в ближайших подворотнях. Даже Монмартр, где несколько веков собиралась парижская богема, сегодня заурядный арабский квартал.

Вообще, во Франции проживает самая крупная мусульманская община объединённой Европы: от пяти до семи миллионов, или около 10 процентов от общего числа населения. Затем следует Германия с четырьмя миллионами мусульман, Великобритания, Болгария, Голландия... Ислам стал здесь второй по численности религией страны после католицизма.

Недаром некоторые исламские деятели выступают уже с требованием автономии для европейских мусульман. В Германии, к примеру, среди ведущих политиков есть этнические турки. В стране всерьёз обсуждается тема появления в бундесвере полковых мулл.

Беспорядки в иммигрантских кварталах европейских городов эксперты называют «столкновением цивилизаций». Действительно, из-за несовместимости менталитета бунтует молодежь, у которой нет никаких перспектив в единой Европе.

Между прочим, в числе неадаптированных или плохо адаптированных к жизни в сытой Европе оказалась и часть наших бывших соотечественников. Они так и не смогли после отъезда из стран бывшего СССР освоить в совершенстве язык страны проживания, усвоить законы и обычаи. В результате имеют трудности с трудоустройством и с общением, которое ограничено просмотром программы первого российского телеканала с трансляцией на русском языке, набором немецких (французских и т.д.) слов «для магазина и транспорта» да узким кругом себе подобных.

Мне рассказали такой случай. Наш бывший соотечественник эмигрировал в ФРГ. Имея советское вузовское образование и слабое знание немецкого языка, работы по специальности не нашёл. Наконец устроился в мини-пекарню, куда на «шиньоне» пару раз в неделю привозил из соседнего городка несколько мешков муки и развозил по магазинам выпечку. Усвоив, что никаких накладных и счетов-фактур с него не требуют, решился завезти мешок муки... домой. Хозяин пекарни, конечно же, обнаружил его отсутствие и попросил вспомнить, куда он мог подеваться. Но наш земляк упёрся: мол, мешок выпал на дорожном повороте. И даже предположил на каком. На что ему было сказано: «Поезжай туда и забери!» «Но его, наверное, уже украли», - усомнился наш бывший соотечественник. «У нас не крадут», – был ответ. Не желая сознаваться, мужчина «съездил к повороту», мешка с мукой там не обнаружил, о чём и уведомил хозяина. А тот его попросту уволил за воровство. Мужчина, искренне возмущённый «немецкими порядками», возвратился к родным российским осинам.

Очарование и разочарование

Европейские города непохожи друг на друга. Кажется, у каждого из них, да что там – у каждого здания есть «своё лицо». Хотя все, как правило, малоэтажные, имеют черепичные крыши и обязательно – жалюзи. Конечно, имеются исключения – разные достопримечательности вроде соборов, Пизанской башни и т. д. Но это скорее для туристов.

Населённые пункты, особенно в холмистой Италии, располагаются преимущественно на вершинах или склонах гор. А в долинах у них – поля, виноградники и дороги. Здания-то изначально строились как крепости. Внизу, в пойме рек и долинах, жить было опасно, потому что там мог передвигаться неприятель.

Цветовая гамма домов – неяркая. Русская архитектура позволяет покрывать стены краской, плиткой, сайдингом. Итальянец, решивший подкрасить принадлежащее ему здание, не имеет права делать это без сложной процедуры согласований, в результате которых ему строго предпишут приобрести только естественную краску. Здесь категорически не разрешается перестраивать даже крестьянские дома, не говоря уж о замках и других достопримечательностях. И если от древнего здания осталась хотя бы одна стена или часть старой кладки, от собственника под угрозой кары требуют сохранять их в неизменном виде.

Несмотря на эти существенные отличия, у русских путешественников в Италии возникает чувство, что это – их родина. Потому что узнавание происходит на каждом шагу. Недаром же Гёте восклицал: «Тот, кто хоть однажды побывал в Италии, не может быть полностью несчастным». С чувством любви и преклонения отзывался об Италии Николай Гоголь: «Если бы вы знали, с какой радостью я… полетел бы… в мою красавицу Италию. Она моя! Никто в мире её не отнимет у меня!»

Отличий у нас – хоть отбавляй. У них – винная культура, у нас – водочная. Мы пьем, чтобы закусывать, они закусывают, чтобы пить. Они весь день употребляют молотый кофе, мы предпочитаем растворимый или чай. У них даже в кафе или ресторане, если вы закажете традиционный набор блюд, сначала подадут чай, потом – второе блюдо и, наконец, суп.

И всё равно нас с итальянцами больше объединяет, чем разъединяет. Наверное, это потому, что Россия – преемница древнеримской, византийской, христианской культуры.

Немало полезного есть в европейском опыте организации жизни. К примеру, в Германии мне рассказывали, что чем дольше ты живёшь в арендованном жилье, тем меньший тариф платишь. Подобная дифференциация распространяется не только на коммунальную, но и социальную сферу, где для каждой категории граждан, а не только для госслужащих, уготованы льготы. И даже в фискальной области, например, в налоговой, имеются послабления для малоимущих и жёсткая шкала налогов – для богатых. Причём сами же немецкие олигархи недавно выступили с инициативой уплаты большей доли доходов государству, понимая, что лучше поделиться, чем потерять всё.

Насчёт дешевизны жизни за кордоном не стоит обольщаться. Назову только одну цифру: литр бензина в еврозоне стоит около полутора евро – это значительно больше 50 рублей. Хотя, конечно, есть товары и услуги, которые будут подешевле, чем в России.

Увы, повидав Европу, я распрощался с некоторыми традиционными российскими заблуждениями. Там нечего делать без хорошего знания языков: английского, а в придачу немецкого, итальянского, французского и так далее. Те, кто собрался за кордон на ПМЖ – постоянное место жительства, должны быть готовы не только знать, но и беспрекословно исполнять все закордонные установления, которые ничуть не менее нелепы и забюрократизированы, чем на нашей родине. Да, на чужбине можно не особенно напрягаться по поводу того, как и чем прокормить семью, но разве только в этом счастье?!

Равнение на сравнения

По привычке всё пытался сравнивать и выяснять.

К примеру, нередко доводилось слышать, что Венеция стоит на сибирской лиственнице. Даже солидные справочники указывают, что «историческая часть Венеции стоит на сваях из русской лиственницы».

Но ведь легендарная дата основания «города на воде», которую ежегодно отмечают 25 марта, – 421 год нашей эры. О какой России и тем более Сибири, дорогостоящей доставке бревён за тридевять земель можно было вести речь свыше полутора тысяч лет назад?!

В ту пору все соседние Альпы были сплошь покрыты лесами из лиственницы. Да и сейчас в Северной Италии, в национальном парке Гран Парадизо, как и в большинстве альпийских областей Европы, произрастает это удивительное дерево, противостоящее гниению в воде. Впрочем, ботаники полагают, что на Урал, а также и в самые отдалённые районы Европы лиственница пришла именно из южной части Сибирского плоскогорья, Алтае-Саянской горной страны.

Меня ждало разочарование и по поводу знаменитых спагетти, которые якобы невозможно изготовить без алтайской пшеницы твёрдых сортов. Оказалось, что большую часть своих потребностей в твёрдой пшенице Италия покрывает за счёт импорта из Канады и США.

Итальянцы объясняли мне, что настоящие макароны при готовке не развариваются. А ещё отличить классические спагетти можно, взглянув на поверхность: макароны из твёрдых сортов пшеницы – гладкие, с ровным золотистым или янтарным цветом, тогда как макароны из мягких сортов имеют шероховатую поверхность белёсого или ядовито-жёлтого цвета.

Итальянцы буднично зовут спагетти пастой, однако имеют для каждого из 500 видов макарон своё название. К примеру, длинные и плоские изделия называются феттучине. Короткие и полые трубочки, которые в России очень любят готовить «по-флотски», зовутся пенне. Изящные бантики получили название «фарфалле» - от итальянского «бабочка». Существуют и равиоли – макароны, фаршированные мясом и немного напоминающие маленькие сибирские пельмени.

Будучи в Пизе, знаменитой тем, что этот город имеет падающую мраморную башню (всего в Италии 300 наклонённых колоколен), я вспомнил, что писал о барнаульце Евгении Страздине, который утверждает, что именно благодаря его проекту остановлено падение знаменитого строения, возведённого почти тысячу лет назад архитектором Бонанно Пизано.

В 1964 году Министерство общественных работ Италии объявило о проведении международного конкурса по спасению башни, наклонившейся из-за того, что её построили на глинистой почве. В нём принял участие и наш земляк – студент вечернего отделения третьего курса строительного факультета Алтайского политехнического института Евгений Страздин.

Он предложил под фундамент башни подвести железобетонный диск, жёстко связанный со строением на глубине двух метров, что снимет давление на грунт основания колокольни и приостановит её падение. А стены башни укрепить стальными балками.

Проект Страздина был опубликован в 1968 году в журнале «Техника – молодёжи», о нем сообщали в западногерманском журнале «Урания», болгарской газете «Труд», итальянской «Унита» и других зарубежных изданиях.

А спустя четверть века информ-агентство ИТАР-ТАСС сообщило: «Группа итальянских инженеров-реставраторов предложила оригинальный проект спасения Пизанской башни, который получил официальное одобрение. Он предусматривает укрепление фундамента массивным железобетонным кольцом при одновременном упрочении её внутренних строений за счет вертикальных стальных балок». Короче: слово в слово – ноу-хау сибиряка Евгения Страздина.

Он пытался защитить проект как интеллектуальную собственность. Но советское патентное дело не предусматривало защиты авторских прав проектов, предназначавшихся для иностранных государств.

Десяток лет назад Евгений Страздин, возмущённый тем, что итальянцы «стибрили» (от названия реки Тибр) его проект спасения Пизанской башни – объекта, охраняемого ЮНЕСКО, попытался добиться проведения независимой экспертизы и международного суда. Но для этого нужны были средства, которых у пенсионера попросту не оказалось.

И ещё пара сюжетов, объединяющих Барнаул с остальным миром.

Во Флоренции я неожиданно наткнулся на памятник Демидову. Не Акинфию – основателю Барнаула, а его родному внуку Николаю. Он был российским посланником в этой провинции, известным меценатом и коллекционером. Николай Никитич устроил во Флоренции на свои средства дом призрения для престарелых и сирот и пожертвовал на содержание его особый капитал. Признательные граждане города в честь жертвователя назвали одну из площадей поблизости Демидовской и поставили на ней статую Николая Никитича из белого мрамора, представляющую его в римской тоге, обнимающим больного ребёнка.

Между прочим, внук Николая Демидова – Елим, носивший титул князя Сан-Донато, в ноябре 1897 года посещал Барнаул.

А вот Акинфию Демидову – основателю нынешней столицы Алтайского края – у нас почему-то поныне памятника нет!

Зато на одноимённой площади Барнаула возвышается 14-метровый Демидовский столп. Подобные величественные сооружения имеются в Париже, Риме, Лондоне, Каире, Стамбуле, Нью-Йорке, Санкт-Петербурге, Мекке, Пхеньяне…

Так что и нам есть чем гордиться!