Фея в ожидании любви. Новый фильм Анны Меликян стал жертвой коронавируса

На неделе стало известно, что новый фильм Анны Меликян «Фея» с Константином Хабенским в главной роли был признан лучшим полнометражным на онлайн-фестивале российского кино «Большой экран». Учитывались оценки жюри и зрителей.

Этой весной «Фею» называли одной из жертв пандемии: как и фантастический «Спутник», она лишилась кинотеатрального проката, сразу вышла онлайн и сейчас ее можно посмотреть на сервисе «КиноПоиск HD». Правда, для этого нужно запастись терпением и заранее прийти в некое умиротворенное созерцательное состояние: фильм идет два с половиной часа и ближе к концу злоупотребляет томительно долгими планами. Но многих зрителей и критиков тронула попытка режиссера совместить в сюжете высокое и низкое, социальное и мистическое, примирить мечту с суровой реальностью.

Фея, она же активистка Таня (актриса Екатерина Агеева), случайно встречает Евгения Войгина (Константин Хабенский), создателя культовой российской компьютерной игры «Коловрат». Ну как случайно – после несанкционированной уличной акции в защиту прав животных девушка, удирая от полиции, запрыгивает в его машину.

И, пока Войгин возмущается такой наглостью, она немедленно налаживает контакт с его нелюдимой дочерью-подростком Машей, которая после развода родителей не произнесла ни слова. Циничный Войгин решает, что странная девица сможет помочь ему с дочкой, – так Таня входит в его жизнь, которая в данный момент всецело посвящена скорому выпуску третьей части компьютерной игры.

А в это время в московских закоулках банда парней-неонацистов в капюшонах избивает до смерти мигрантов, геев и бомжей, выкладывая в Сеть жестокие видеозаписи, которые завершаются характерным жестом главного персонажа «Коловрата». Простые дизайнеры и разработчики игры пребывают в ужасе от этой ситуации, но Войгин воображает, что негативный медийный шум станет лишь отличной рекламой перед выходом третьей части.

Кинокритики вписали «Фею» в условную трилогию Анны Меликян о странных девушках в поисках любви, которая началась в 2007 году с «Русалки» и продолжилась «Звездой» в 2014-м. Действие нового фильма тоже разворачивается в холодной гламурной столице, в которую совершенно не вписывается очередная заглавная героиня со своей искренностью и беззащитной наивностью почти на грани глупости. Впрочем, в центре сюжета здесь все-таки именно Войгин, а не Таня. Именно ему предстоит трудный путь духовной эволюции. И он получился на редкость отталкивающим персонажем, которому даже обаяние актера Хабенского не помогает стать хоть немного симпатичнее: он орет на дочку, беспричинно унижает сотрудников и откровенно использует Таню, которая тут же в него влюбляется (в фильмах режиссера и сценаристки Меликян хорошие девушки с неклассической внешностью непременно увлекаются какими-то сложными поганцами).

Уже через пять минут после знакомства героиня Екатерины Агеевой простодушно выкладывает Войгину о себе буквально все: что хотела стать моделью, но почему-то не сложилось, и тогда она решила быть актрисой и даже написала режиссеру Ларсу фон Триеру, но кончилось только тем, что она взяла себе псевдоним Таня Триер. Еще она немножко рисовала, но бросила, а улыбается постоянно, потому что у нее до конца не закрывается рот. Вой­гина, привыкшего общаться с холеными и тупыми инстаграмными блондинками, такая безудержная откровенность, кажется, чем-то трогает. Поэтому он берет Таню с собой во Владимир, где ему нужно для будущей игры отснять росписи Андрея Рублёва в Успенском соборе. Дело в том, что «Коловрат» – этакое славянское фэнтези из времен монголо-татарского нашествия, и древние чудотворные иконы пригодились бы в сюжете.

А в соборе Таня замечает на потолке лик, невероятно похожий на Войгина. И почему-то решает, что Андрей Рублёв в начале XV века, наверное, написал в храме свой автопортрет, а Войгин – его, Рублёва, новая инкарнация. Так в сюжете появляется мистическая идея переселения душ, а вместе с ней – депутаты Госдумы, сотрудники Следственного комитета, Танины подруги-активистки, Сирин и Алконост с картины Васнецова. Ну а фигура древнерусского иконописца Андрея Рублёва с неизбежностью притягивает за собой имя режиссера Тарковского. Под грузом этих малосовместимых тем и параллельных линий фильм во второй половине начинает слегка трещать по швам.

Чем ближе к финалу, тем обиднее становится за блаженную героиню Екатерины Агеевой. Впрочем, режиссер нас в этот раз не обманула: фея ведь – не более чем функция. Всего лишь волшебный помощник для настоящего героя сказки, чья задача – осенить его жизнь своим белым крылом, когда это необходимо. А уж стоила ли игра свеч – такие вопросы в сказках ставить просто не принято.