Тамара Гуляева из Барнаула ищет знакомых военной поры

В этом году традиционная акция газеты «Бессмертный полк «АП» вызвала отклик очень многих читателей. Люди не только писали, но и приходили в редакцию лично. Не только рассказывали о близких, но и просили – как например Тамара Ивановна Гуляева из Барнаула – поискать посредством СМИ знакомых военной поры…

Из Москвы – в Сибирь

Ветеран труда, бывший преподаватель строительных дисциплин Алтайского государственного колледжа Тамара Гуляева принесла нам в редакцию фото мужа Василия Ивановича Гуляева, который в годы войны работал на штатной должности по вольному найму в частях действующей армии в передвижном военно-эксплуатационном отделении № 22 осмотрщиком-автоматчиком. «И всю послевоенную жизнь мой супруг трудился на железной дороге сначала Омска, а потом, как переехали на Алтай, – Славгорода, Барнаула. Имеет много наград», – рассказала пришедшая к нам женщина. А потом вспомнила свои военные годы, враз перечеркнувшие в ее жизни понятие «детство». Разлучившие с мамой, заставившие скитаться по баракам и теплушкам, работать на заводе, засыпая ночью за станком, где спрос был как с большой, взрослой…

Москвичка Тома Гуляева на момент начала войны успела окончить два класса школы. Солнечным днем 22 июня, в воскресенье, когда все были дома, по радио выступил с важным сообщением нарком иностранных дел Молотов. Отец еще до судьбоносных слов наркома проговорил с безысходностью:: «Это война!» И всё. Стало обычным делом, услышав по радио о воздушной тревоге, убегать в бомбоубежище, устроенное в метро на станции «Сокольники». Смотреть с опаской в небо, ожидая налета в любой момент. Слышать о смертях знакомых и близких…

Завод, на котором работал отец, уже в конце июля отправили в эвакуацию со всем оборудованием, с рабочими и их семьями. 
В пути были больше месяца. Местом назначения стала Сибирь, город Омск. «После Москвы впечатление удручающее, – вспоминает Тамара Ивановна. – Сам авиационный завод разместили на окраине города, а нас, приезжих в школе, в классах, где каждая семья отгородила себе крохотный уголок и начала хоть как-то налаживать быт».

Потом стали развозить по квартирам. Семья Тамары Ивановны попала к женщине, у которой на руках были старая мать и почти взрослая дочь. Потребовали освободить для приезжих одну из двух изолированных комнат. Конечно, хозяйка была недовольна.

«Была бы ты старше…»

Отца, у которого была бронь и он не подлежал мобилизации, внезапно задержали за недостачу, работал он на должности кладовщика химикатов. Дали три года тюрьмы. Через несколько месяцев пришло сообщение о его смерти. Мать была беременной, на работу ее не брали, никаких пособий не было. На что жить, что есть? Пятилетнюю сестру, слава богу, взяли в детский сад, там она находилась круглосуточно. Тамара, пока училась, после школы шла помогать подруге по математике, за это ее кормили. В дни, когда было нестерпимо голодно, приходилось и нищенствовать… Но из-за стеснения девочка часто возвращалась ни с чем, говоря матери, что то, что ей подали, съела…

Зиму 41-го года Тамара проболела, не училась. Хотя тянулась к знаниям всегда, и учеба ей давалась легко. В 42-м прошла программу третьего класса, в 43-м окончила четвертый… Сестру матери удалось пристроить в детский дом, а Тому не взяли – не подходила по возрасту. Родившийся младенец умер от голода, так как у мамы пропало молоко. После мать устроилась всё же на железную дорогу, ее часто посылали в командировки. Когда пришлось съехать со старой квартиры на другую, новая хозяйка категорически отказалась взять женщину с ребенком. Тогда мать увела Тому в райисполком, там ее присоединили к группе мальчишек и девчонок, потерявшихся, отставших от эшелонов.

«Всего нас было 16 человек: восемь мальчиков и восемь девочек. На работу посылали в основном в колхозы и совхозы – полоть, убирать урожай, чаще всего картофель. Так мы промотались лето, осенью вернулись в город, пристроили нас на кожгалантерейную фабрику, где не хватало рабочих рук. Так как ни у кого из нас не было документов, с наших слов выписали дубликаты свидетельств о рождении. Из группы девочек меня, 12-летнюю, самую младшую, директор фабрики на работу брать не хотел. Я заплакала, попросила не отделять от группы. Скрепя сердце он согласился…» – всё это Тамара Ивановна рассказывает совершенно ровным будничным голосом, в котором нет ни тени трагизма. Да, так жили, такая выпала судьба. Так всё повернулось, что родители вынуждены были отказываться от детей, а дети – становиться взрослыми в одночасье…

На фабрике, выполнявшей в те годы военные заказы (шили вещевые мешки, патронные сумки, офицерские и солдатские ремни), Тамару сначала определили рассыльной, а потом перевели в швейный цех. Работали по 12 часов в ночную и дневную смены. Девочка была шпульницей – собирала у швей шпульки, наматывала на станочке нитки и уже «заряженные» разносила обратно швеям. Кормили в столовой, но очень скудно – всё время хотелось есть. Спали в подвальном помещении на топчанах.

Однажды в ночную смену, уже перед рассветом, Тамара уснула прямо за станком… Нитки с бобины стали беспорядочно наматываться на станок, хорошо, что рядом сидящая швея быстро выключила рубильник… «Была бы ты старше, сразу под суд!» – закричал, увидев эту картину директор, который быстро оказался на месте ЧП. С тех пор как могла крепилась, чтобы только не уснуть…

Просто жить

После работы, поспав несколько часов, шли в госпиталь помогать санитаркам. Когда управлялись с мойкой и «утками», Тамара писала письма от раненых или читала им вслух книги, пела. «То ли потому, что я была самой маленькой из девочек, то ли напоминала раненым их детей, но меня в госпитале все любили. Большего человеческого тепла я за всю свою жизнь не помню… И я в нем черпала силы не то что работать – просто жить. Мы много фотографировались с ранеными, сестричками. К сожалению, сохранилась только одна фотокарточка с одной из девочек нашей группы. Но, может, кто-нибудь, прочитав эту статью и глядя на фото, вспомнит Тому, в девичестве Киселёву, и откликнется, напишет в редакцию. После смерти мужа и двоих сыновей я была бы очень рада такой весточке. Мы ведь там жили почти как семья…» – говорит Тамара Гуляева.

Выполняем просьбу Тамары Ивановны. Если есть желание откликнуться, пишите в редакцию, мы передадим женщине письма. А мы в свою очередь пошлем этот материал омским коллегам – через тамошние СМИ найти живых свидетелей тех лет из окружения Тамары Гуляевой (Киселёвой) гораздо больше шансов…

Фото из семейного архива